| Лунный календарь |
|
|
 | |  |
|
Книжные знания и двоеверие...
«Заря зарница, красная девица, сама мати и царица, светел месяц, ясные звезды возьмите у меня бессонницу, бездремотницу, полуношницу. Среди ночи приди ко мне, хоть красной девицей, хоть матерью царицей, и сложи с меня, и отведи от меня окаянную силу, и дай мне Спасову руку, Богородицын замок. Ангел мой, архангел мой, сохрани душу мою, скрепи мое сердце, враг сатана, откажись от меня. Крестом крещуся, крестом ограждаюсь, крестом ангела призываю, крестом лукавого отгоняю. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь. Знаю святые знамения».
В данном заклинании мы находим черты дохристианской культуры (обращение к заре, месяцу, звездам), а также следы апокрифической молитвы (Спасова рука, Богородицын замок, ангел, архангел).
В заговоре от зубной скорби мы также обнаруживаем соединение элементов первобытных представлений и христианской культуры. «Если пойдешь случайно улицей и найдешь кость бараньей челюсти, то перекрестись три раза и говори три раза «Отче наш». Потом скажи три раза: «Кость ты моя, кость зубная! Избавь меня от зубной ломовой болезни, а я тебя избавлю от мокроты».
И взяв эту кость подоткни ее в горнице, где в сухое место, и будешь здоров». Здесь — сочетание христианской молитвы «Отче наш» и языческих заговора и обряда. И хотя иные вредоносные заговоры призывают на помощь нечистую силу: сатану, черта, домового, нечистого мертвеца, большинство заклинаний обращены к доброму, светлому началу. Хотя встречаются заклинания, где сочетается злокозненное колдовство и христианская праведность. Вот один из таких заговоров «от зубной боли» с необычным обрядом: «В полночь, когда часы начнут бить двенадцать, в то время сходи к церкви и укуси трижды коренную паперть (у главного входа) и трижды скажи: «Как камень сей крепок, так закаменей зубы мои крепче камня».
При сем три раза плюнь и поди прочь и не оглядывайся, и прочти три раза «Верую». То есть человек должен был совершить страшное действие прийти в церковь в 12 ночи, когда, по народным представлениям, в мир приходит нечистая сила, и еще укусить паперть, и, чтобы нечистая сила не забрала его с собой, уходить следовало, не оглядываясь и читая молитву. Кстати, похожие заклинания были распространены и в Западной Европе. Например, известен случай, когда в 1626 году во Франции перед судом по обвинению в колдовстве предстала женщина, которая «прочитала судьям своеобразную молитву, в которой обращение к Христу и святому Иоанну сочеталось с обращением к дьяволу».
И многие заговоры напоминают молитвы — апокрифические молитвы с обращением к Богу и святым за помощью, причем подобные заговоры характерны не только для русского народа, но и для западноевропейских стран.
Например, в Германии одно из языческих заклинаний «от червей» в новой рукописной редакции заканчивается обращением к Богу: «Господи, да будет так!» и ритуал его применения требует троекратного прочтения «Отче наш», также многие врачебные заговоры начинаются молитвенным вступлением «во имя Отца и Сына и Духа Святого».
И невзирая на молитвенные обращения к Богу, Богородице, святым, заговоры, по мнению церкви, это своего рода ересь, желание обладать знанием, доступным лишь избранным. И, на первый взгляд, не совсем ясно, почему церковь столь активно преследовала людей, верящих в магическую силу заговоров.
Ведь иное заклинание похоже на свободную молитву, то есть на обращение души к Богу. Но, если внимательно вчитаться в текст заговора, вы обнаружите, что эти молитвы НЕ ПРОСЯТ Бога, а ПРИНУЖДАЮТ, ТРЕБУЮТ выполнить желание человека. К тому же якобы безвредные заговоры нарушают божественную волю, естественные функции вещей. Например, в одном из европейских сочинений XV века написано: «Согрешил бы я, если бы пожелал, чтобы оружие мое не кололо и не наносило ран., ибо один лишь Бог является тем, кто дал каждой вещи ее природу, огню, чтобы пылал, мечу, чтобы наносил раны, я, же глупец, учреждаю этими словами «Заклинаю тебя оружие и т.д., дабы ты меня не ранило» то, что противоречит предписанию святейшего моего Бога».
То есть магия, по мнению церкви, нарушает естественный ход вещей — заговаривая оружие, человек соперничает с самим Богом в устройстве мира, и конечно — это страшный грех. Похожее объяснение зловредности заговоров дает статья С.М.Боткина, где приводится отрывок из комедии Алакорна «Саламанская пещера», отражающий представления о магии и колдовстве, царившие в Испании в XVII веке. «Магия, — говорит монах-доминиканец, — разделяется на три вида: естественная, искусственная и дьявольская. Естественная — есть та, которая действует естественными силами и свойствами растений, животных и камней. Искусственная — заключается в ловкости и меткости ума и рук... Эти две дозволены.
Но под плащом двух, сокрытую и покрытую дьявол ввел третью; ибо зло, желающее обмануть, входит под магией добра, так как оно не могло бы обмануть, придя с открытым лицом». Итак, по мнению церкви, невинные, безобидные на первый взгляд, заговоры — этот волк в овечьей шкуре, зло в маске добра. Поэтому отношение церковных властей в России к колдовству было достаточно категоричным. Народные магические верования и обряды, конкурировавшие с официальным церковным мировоззрением, власти старались устранить или хотя бы взять под контроль. И зачастую это удавалось, во многих заговорах мы находим черты религиозного сознания. Это молитвенные обращения к Богу, Пресвятой Богородице, к святым: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас!» или «Благослови меня, Матушка Пресвятая Богородица», «Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь».
В расхожем заклинании — «скотском обереге» можно найти обращение сразу к нескольким святым — для более действенной помощи: «Умоляю Тебя, истинный Христос, Сын Божий, всемилосердный Боже, и Матерь Пресвятая Богородица, и святой архангел Михаил, грозный воевода небесных сил, святой Георгий Храбрый, и святые угодники Косма и Дамиан, Николай чудотворец, Власий, епископ Медосий Иерусалимский, Фрол и Лавр, Меркулий Смоленский, Аверикий Иерапольский, и святые евангелисты Матвей, Иоанн, Лука и Марко, и святые угодники Антоний и Федо-сий, киевские чудотворцы, херувимы и серафимы, и вся небесныя силы! Умоляю вас, научите меня, раба Божия (имя рек), пастуха ограды и обороны ставить крутом своего стада, крестьянского скота, милаго живота разной шерсти двукопытного и однокопытного... ко двору на при-хождение» . Также в заклинаниях мы находим отражение книжных знаний, библейские сюжеты,
например, сюжет об изгнании Адама и Евы из рая: «Как Господь Бог изгнал Адама и Еву из рая, так выходите вы злыя болезни...» (заговор от лихорадок) или «Как Господь Иисус Христос очистил Адама от первородных грехов, так бы и раба Божия (имя рек) очистил от зубной боли». Встречаются также сюжеты о Каине и Авеле, например, в заговоре от зубной боли: «Каин! Каин! Каин! Вели спросить брата своего Авеля, не болят ли, де, у него зубы?», о воскрешении Лазаря и др. Порой народная фантазия несколько меняет имена библейских персонажей, а также вносит добавления в сюжет. Так, в заговоре от крови читаем: «Зрявочи во дни Агафа царя не бысть на землю дождя три лета и шесть месяцев, земля же оледенела, а небеса, они же источницы, замкошеся, тако же ты, кровь, стани, ни кани...». Варианты: «Доселева было при Агаряне царе небо медно, земля железна и не давала плоду от себя...»; «При царе Ахаве небо было меденно, земля была железна, небо не даст ни росы, земля не даст плоду, так бы кровяные раны, руда стала бы по сей час у раба (имя рек)...». В этих наговорах — отражение сюжета из Ветхого Завета: «Ахав, сын Амвриев, воцарился над Израилем в тридцать восьмой год Асы, царя Иудейского, и царствовал Ахав, сын Амврия, над Израилем в Самарии двадцать два года. И делал Ахав, сын Амврия, неугодное перед очами более всех бывших прежде него». «И сказал Илия пророк Ахаву: жив Господь Бог Израилев, пред которым я стою!
В сии годы не будет ни росы, ни дождя, разве только по моему слову» , Библейские сюжеты, упоминаемые в заговорах, оставляют двоякое ощущение. С одной стороны, можно согласиться с мнением фольклориста В. Я. Проппа, которое он высказал по поводу русских народных легенд — «...простое сличение сюжетов Библии и народной легенды показывает, что совпадают, правда, имена, но не совпадают сюжеты, и что Библия не является источником народной легенды. Такое сличение показывает, что народ просто не знает Библии, имеет о ней весьма отдаленные и смутные представления».318 Однако, с другой стороны, встречаются заговоры, которые, напротив, удивляют богатством библейских сюжетов — тот, кто их сочинял, был хорошо знаком с Библией и вообще был весьма образованным человеком. Следовательно мы можем говорить о том, что некоторые заговоры создавались в среде высшего сословия, и скорее всего — духовенства. Порой в одном заговоре мы находим отражение нескольких библейских сюжетов, причем легкость, с которой автор заклинания использует их в тексте, говорит о глубоком знании Библии — знании деталей того или иного сюжета.
В охотничьем заклинании герой обращается к ворону: «Воззрю я, раб Божий (имя рек) черного ворона и вороницу ислепых его родителей; как ты, черный ворон и вороница, не видаешь в июле-месяце воды в реках, ручьях и озерах заклятьем Ноя праведного, так бы не видел у меня, раба Божия (имя рек) на моем путике, на моем ухожье, уловных моих тетерь, рябов и куроптей в моих пастях, в моих слонцах, в моем силье, ни сверх, ни испода...». Это мотив заговора перекликается с сюжетом о Ноевом ковчеге из Ветхого Завета: «По прошествии сорока дней Ной открыл сделанное им окно ковчега и выпустил ворона, чтобы видеть, убыла ли вода с земли, который вылетев, отлетал и прилетал, пока не осушилась земля от воды». В этом же заговоре используется и другой библейский сюжет: «Полети ты, черный ворон и вороница, с моего путика, с моего ухожья на синее окиян-море, тамо царь Соломон женит и дочь замуж дает, убил на свадьбу триста гусей, триста яловиц, триста утей, там тебе, черный ворон с воронихою много будет питенья да яденья...» — в довольно вольной форме автор заговора использует мотив об изобилии, которое было у царя Соломона. Или библейский сюжет о царе Давиде, часто используемый в заговорах «на подход» и «на обережение скота». Например, «Помяни, Господи, царя Давида и всю кротость его. Сколь был Давид смирен и кроток, и милостив, так бы были у меня, раба Божия (имя рек) все начальные и чиновные люди и судьи праведные смирены и кротки, и милостивы». Примечательно, что начало этого заговора взято из Псалма 131: «Помяни, Господи, Давида и всю кротость его...» (Псалтирь, 131; в другом переводе: «Вспомни, Господи, Давида и все сокрушение его...»). Интересен подобный образ царя Давида! Если обратиться к Библии, то вряд ли вы захотите иметь столь «кроткого» начальника.
Царь Давид почти всю жизнь воевал, причем вел себя довольно жестоко в покоренных странах: «И опустошал Давид ту страну, и не оставлял в живых ни мужчины, ни женщины, и забирал овец и волов, и ослов, и верблюдов и одежду...». Даже в своем почитании Господа (не даром в Новом Завете мы находим: «Христос, сын Давидов») царь Давид был непоследователен и разгневал Бога. Лишь некоторые сюжеты отчасти могут объяснить «кротость» и «смирение» этого героя. «...И Давид действовал благоразумно везде, куда бы ни послал его Саул, и сделал его Саул начальником над военными людьми, и это понравилось всему народу и слугам Са- уловым». Или «...и собрались к нему [Давиду] все притесненные, все должники, и все огорченные душою, и сделался он начальником над ними...». Сама история царя Давида интересна и поучительна. Простой пастух, победивший в схватке великана Голиафа, затем — успешный военачальник, вызывавший зависть царя Саула, который преследовал его и пытался убить. Однако Давид вел себя «кротко» и даже, когда у него была возможность убить Саула, его не тронул, потому что царь — «помазанник Господа». И сказал Давид при этом: «Да рассудит Господь между мною и тобою, и да отмстит тебе Господь за меня, но рука моя не будет на тебе».
После смерти Саула Давид — иудейский царь, он завоевывает Иерусалим и переносит туда ковчег Господень, и становится основателем сильной и мощной державы. Но при этом Давид совершает неправедные дела, например, ему очень понравилась красавица Вирсавия, и он специально посылает ее мужа, Урию Хеттянина, на смертный бой; тот погибает, а царь Давид женится на Вирсавии. За этот грех Бог карает Давида — смертью его маленького сына. Впоследствии царь Давид раскаялся в своих грехах, и многие Псалмы в Псалтире написаны именно им — и подписаны как псалмы Давида. Это раскаяние и сокрушение, а главное — любовь к Богу и делает царя Давида одним из популярных библейских героев в русских заговорах. В заклинаниях часто встречается библейский сюжет о царе Ироде и танце Саломеи. История о том, как дочь царицы Иродиады — Саломея очаровала своим танцем царя и попросила у него в награду голову Иоанна Крестителя, причудливо преломляется в русских заговорах, что говорит о том, что часть заговоров складывалась не только в среде высшего сословия, но и в народной среде. Лихорадки (болезни), «тря-совицы» в заклинаниях выступают как дочери, жены или сестры Ирода царя.
«Он же вопроси их, святы апостол Сизиний: «Что вы за жены, окаянные видением дьяволы, пришли милостивою Христовой?» Они же реша ему: «Мы жены-трясовины и послушницы Ирода царя и прочих сил...» или «...а идут семь дев простовласы и без пояс, и они им молвят: «Кто вы естя, девы?» Они же рекоша: «Дщери есмя царя Ирода». Другой вариант: «Речет им святой отец: «Куда вы грядоша, простово-лосыя, беспоясыя и безобразныя?» Рекут ему двенадцать девиц, двенадцать сестер Иродовых». Порой лихорадка сочетает сразу две роли: и Саломеи, и палача: «Двенадцатая рече: «Мне есть имя Невея. Сестрастарейшая трясовича и угодница Ирода царя, наболящим человеком страшна; та усекнула главу Иоанна Предтечи и принесла пред царя на блюде». Иногда степень родства лихорадок чрезвычайно запутанна: «Мы, есть трясовипы, отца Филиппа, брата Иродова, дщери, который снял голову вашего Иоанна Предтечи». Да и самому происхождению лихорадок народ придавал религиозный оттенок, по народным представлениям, люди сначала не знали этих болезней, но когда Иродиаде принесли на блюде голову Иоанна Крестителя, она — ЗАТРЯСЛАСЬ в лихорадке. Отсюда другое название лихорадок — «трясовицы». В народе также существует представление, что можно «трястись от болезней», как трясется листва проклятого дерева осины, на котором, по народной легенде, повесился предатель Христа Иуда. Интересно, что в средневековой Европе было известно о «танцевальной лихорадке».
Этот «массовый танец был заразителен и распространялся наподобие эпидемии» — люди танцевали до тех пор, пока в изнеможении и конвульсиях не падали на землю. Сей массовый психоз, по мнению средневековых мыслителей, не что иное, как проявление демонической одержимости. И подобный греховный танец мы можем связать с танцем Саломеи, ведь средневековые люди наверняка хорошо знали этот библейский сюжет. Так что «девипы-трясовицы» в русских заговорах, трясутся не только от страха — они одержимы демоном и находятся в «танцевальной лихорадке»; и танец для них, как и для их дальней родственницы Саломеи, путь к греху и преступлению. Заговоры от лихорадок содержат еще одну загадку, вернее, очень таинственного персонажа. Это — святой Сисиний (он же Сисений, Силиний, Сизиний, кое-где упоминается и брат Сисиния — святой Сихайло). Чаще всего именно Сисиний ведет переговоры с «девами-лихорадками» и он же проклинает их и прогоняет восвояси. Откуда появился этот персонаж? По мнению А.Н.Афанасьева, заговор от лихорадок восходит к отреченной молитве XIV века, текст которой указывает на ее болгарское происхождение. «Это свидетельствует за южнославянское происхождение заговора; вместе с памятниками болгарской письменности проникло к нам проклятие против лихорадок, составление которого приписывается попу Иеремии». Другой исследователь —А.Н.Веселовский указывал на восточное происхождение этого заклинания, он считал, что «Сисинева молитва» сложилась где-то на границе Персии и Сирии. И появление святого Сисиния в русском заговоре — результат видоизмененной византийской легенды о злобной Гило (Гилу), похитительнице детей, которую побеждают братья Сисиний и Сисидор. Однако некоторые исследователи, например, В.И.Мансикка, предполагали, что появление святого Сисиния в русских заговорах объясняется не только восточной легендой, но и подробностью из жития святого Сисиния. Этот святой был довольно популярен на Руси в прошлые времена; люди молились на икону св. Сисиния с 12-тью лихорадками, также существовали настенные изображения этого святого. Не совсем понятно, кто стал прообразом этого православного святого — то ли святой мученик дьякон Сисиний, казненный римлянами, то ли святой мученик епископ города Кизик. (Оба мучениками жили во времена римского императора Диоклетиана). Примечательно, что в Библии мы находим героя с похожим именем — Сисини. Это — руководитель Фракии и Финикии при паре Дарий. Сисини, который еще упоминается под именем Фафная, известен тем, что он прервал строительство Божьего храма и сообщил об этом царю Дарию. Но когда последний нашел разрешение царя Кира на строительство «дома Господня», Сисини стал верным исполнителем воли царя и всячески способствовал быстрейшему строительству храма. Образ Сисини — образ законника, человека, который действует согласно принятым законам и неукоснительно их соблюдает. Неслучайно, что традиционный заговор от лихорадок напоминает разговор судьи и подсудимого.
Святой Сисиний терпеливо спрашивает лихорадок («девиц-трясовиц»), откуда и куда они идут, как их зовут, выслушивает их подробные ответы, а затем назначает наказание. «И спросил у них святой отец Сисиний: «Что вы за девы?»... «Почто вы пришли и куда идете?»... и повеле их, окаянных, мучити и бити тремя прутами железными...». К тому же действие в некоторых заговорах от лихорадок происходит около Синайской горы, где сидит или откуда идет святой Сисиний. Святой Сисиний обращается за помощью к Богу, который находится на Синайской горе, что очень напоминает библейский сюжет о явлении Господа Моисею на горе Синае. В некоторых заговорах вместо Сиси-ния разговор с лихорадками ведет «святой великий Исай» — намек на пророка Исайю. Таким образом, среди персонажей заговоров от лихорадок — в основном мы встречаем героев библейских сюжетов, и вряд ли среди них мог оказаться персонаж из византийской легенды. Вероятно, что в заговорах упоминается или православный святой, или библейский герой Сисини. С лихорадками всегда беседует человек строгий, но справедливый. И в некоторых заклинаниях мы обнарркиваем, что с «девицами-трясо-вицами» разговаривает не святой Сисиний, а старец Пафнутий. Кто это такой? Скорее всего старец Пафнутий — это преподобный Пафнутий Боровский, довольно известный человек в XV веке, причисленный к лику святых. Пафнутий Боровский — монах, схимник, придерживающийся строгих правил, основатель крупнейшего Боровского монастыря, существующего и по сей день в Калркской области. Кстати, в этом монастыре мне рассказали легенду о святом Пафнутий, которая отчасти объясняет, почему именно он в заговорах «от лихорадок» ведет беседы с «девицами-трясовицами». По легенде, старец чувствовал приближение смерти, и ни с кем не хотел разговаривать. Узнав о его плохом самочувствии, великий князь Иван III отправил к нему гонца, но даже его Пафнутий не принял. И тогда к старцу пришли расстроенные братья-монахи: «Почему ты не принимаешь гонца от великого князя? — возмутились они. — Ты не думаешь о себе, так подумай о нас! Что будет с нами, если твой отказ разгневает великого князя?!» И тогда Пафнутий ответил им: «Бойтесь разгневать Всевышнего, а человек... как разгневается, так и смирится». Таким образом, в заговорах от лихорадок судьей выступает либо библейский герой, либо реальное историческое лицо, человек, отличавшийся строгим нравом и предпочитавший божественные ценности земным. Кроме православных мотивов, в русских заговорах встречаются порой следы католических знаний. Например, в заговоре «от порчи свадьбы» мы находим: «...Посмотрю аз,раб Божий (имя рек),на все четыре стороны, а есть на восточной стороне Окиана моря, на углу стоит храм св. Климента, папы римскаго...».350 Или в пчелином заговоре: «...они посланники Божий, Изосим и Савватий, Соловецкие чудотворцы, с архангелом Гавриилом, по Божию велению, пойдоша за силою пчелиною в Папаримские земли,в Рымския горы...», похожие мотивы — в заклинание «от порчи скотины»: «...и еще помолюсь я... священномученику Клименту, папы Римскому...».
Вероятно, в образе Климента — Папы Римского отражены представления о святом Клименте, авторе «Послания к Коринфянам», обращенном в христианство апостолом Павлом, ставшим впоследствии Римским Папой Климентом I. По легенде, он был сослан в Крым, где мученически погиб — его утопили недалеко от Херсонеса Таврического в 96 г. По другой легенде, мощи Климента были найдены славянским просветителем Кириллом, привезены в Рим и погребены в церкви в Сан Клементе. Именно Климент, Папа Римский, был причислен к лику православных святых и, по легенде, его мощи хранятся в Киеве. Любопытно, что многие христианские заповеди в народном сознании принимали совсем иные формы. Например, в приговоре от укуса змеи говорится: «Раб Божий (имя рек) отдую и отговорю от змеи Скоропеи.
Ты, змея Скоропея, беззаконная тварь, почему чрез Христовы заповеди ступаешь! Почему ты раба Божия (имя рек) за пяты кусаешь?» Разговор героя заговора со змеей принимает юридическую окраску: змею обвиняют в нарушении Христовой заповеди. Какой? «Не велит Христос за пяты кусать. Пойдем мы ко Христу на суд. Кого на суде осудят, тому на суде и умереть. Аминь». Далее в небольшом заговоре над новорожденным, где даны указания, как должен вести себя хороший младенец, можно найти религиозное наставление, опять-таки — в народном представлении: «Спи по дням, расти по часам.То твое дело, то твоя работа, кручина и забота. Давай матери спать, давай работать. Не слушай, где курицы кудахчут, слушай пенья церковного, да звону колокольного». И в то же время встречается значительное число заговоров, лишенных какой бы то ни было христианской окраски, с обращением за помощью к силам природы: ветру, звездам, реке, огню и т.д., и т.п. В этих заклинаниях нет традиционного: «Встану, благословясь, выйду, перекрестясь...» или — напротив: «Встану, не благословясь, выйду, не перекрестясь», поскольку, если герой заговора обращается за помощью к нечистой силе — это показывает отпечаток религиозного, христианского мировоззрения. В данных заклинаниях преобладают другие — дохристианские мотивы.
Например, «Встану я, раб Божий (имя рек) и пойду из избы в двери, из двери в вороты, в чистое поле, под вое- ток под восточную сторону. Навстречу мне семь братьев, семь ветров буйных... «Подите вы, семь ветров буйных, соберите тоски тоскучие со вдов, сирот и маленьких ребят со всего света белого, понесите к красной девице (имя рек) в ретивое сердце...». То есть герой любовного заговора — «приворота» обращается за помощью к силам природы — семи ветрам. В другом заговоре — «от грудной жабы» герой просит помощи у зорь и угрожает деревьям: «Утренняя заря Марея,вечерняя Мартемьяна, возьмите у меня жабище, не возьмете, — сосну, березу с корнем съем». Однако нередко в заклинаниях встречаются вкрапления христианской веры — то есть одно или два слова типа: «раб Божий» или «аминь», не связанные сюжетом: герой заговора может просить помощи у «господина хмеля», но на всякий случай, скажет о себе, как о «рабе Божием».
Дохристианские верования, сильные в народном сознании, порой предполагали непосредственное обращение к тому, на кого направлен заговор или от кого ждут помощи. Например, если заговор обращен к чертополоху, — в народе это растение называли «мордвин» или «татарин», — то утром нужно было подойти к этому растению и сказать: «Мордвин, мордвин, ты, царь трав, чертополох, выведи червей (у такой-то шерсти скотины и там-то). Если не выведешь, я твой корень выведу». После чего следовало заломить стебель растения. Часто сам обряд «спрятан» в словах заклинания, например, как в заговоре от муравьев: «Муравей, муравей, не кусай ты меня, раздавлю я тебя, весь род и племя и вашего царя».
*****
Заговоры отражают двоеверие русского народа, в них переплетены мотивы христианской и дохристианской культур, а также — парадоксальность русского общественного сознания: религиозность и увлечение магическими обрядами. В заклинаниях прослеживаются черты первобытного мышления, для которого колдовство буднично, обыденно, и боязнь магии чужого племени. В заговорах также отражены книжные знания: пересказы сюжетов Нового и Ветхого Заветов, апокрифические молитвы.
|
| Категория: Мои статьи | Добавил: tany (08.06.2011)
|
| Просмотров: 1513
| Рейтинг: 0.0/0 |
| |
 | |  |
|
| Translation |
Поделиться Социальные закладки
|
|
